Одлян, или Воздух свободы — Википедия

Одлян, или Воздух свободы
Обложка издания 1990 года
Обложка издания 1990 года
Жанр роман
Автор Леонид Габышев
Язык оригинала русский
Дата написания 1982—1983
Дата первой публикации 1989 год (в сокращении); 1990 год

«Одлян, или Воздух свободы» — автобиографический[1][2][3][4] роман Леонида Габышева, отразивший опыт пребывания автора в заключении в колонии для несовершеннолетних «Одлян». Прототипом Одляна стала колония в Нижнем Атляне на Урале[5][6]. Написанный непрофессиональным литератором в 1982—1983 годах, роман был передан им для публикации Андрею Битову, однако опубликован в значительном сокращении в журнале «Новый мир» лишь в 1989 году. Роман вызвал широкий резонанс и стал самым известным произведением писателя. Впоследствии Габышев написал роман «Из зоны в зону» о жизни героя после освобождения[1][5].

Роман имеет посвящение: «Посвящается малолеткам», а также эпиграф из книги Премудрости Соломона. В 1990-е годы книга выдержала несколько переизданий в России и была переведена на несколько иностранных языков.

Сюжет[править | править код]

Действие происходит в конце 1960-х — начале 1970-х годов в СССР[7][2]. Главный герой повествования — подросток Коля Петров из села Падун Тюменской области. Его школьное прозвище Ян, по имени чешского героя Яна Жижки. Одного глаза у него нет, он был выбит ещё в детстве холостым выстрелом из ружья из-за попадания пыжа. Хотя у Коли есть родители, он воспитан улицей и с детства занимается воровством, в основном в Падуне и ближайшем городе Заводоуковске.

Основное действие романа начинается, когда Коле 15 лет и его выгоняют из 8-го класса школы. Коля совершает две кражи, часть ворованных вещей он отдаёт знакомым. С двумя друзьями они делают несколько попыток выкрасть в Падуне и соседних сёлах бланки аттестатов, чтобы подделать их и поступить в ПТУ, уехав из села. Однажды возле электрички они избивают мужчину, обкрадывая его, при этом потом выясняется, что мужчина умирает. Осенью Коля уезжает в Волгоград, где живёт его сестра, и поступает в строительный техникум. Там он становится свидетелем открытия мемориала на Мамаевом Кургане в присутствии первых лиц государства. Объявлена амнистия к 50-летию Октябрьской революции, и Коля надеется, что дела о его кражах не дойдут до суда. Однако зимой Колю, приехавшего в родное село на Новый год, арестовывают по обвинению в двух кражах; знакомые, которым он оставлял ворованные вещи, дают против него показания. На месяц до окончания следствия Коля попадает в СИЗО, в камеру к «малолеткам», где он проходит жестокий обряд «инициации» сокамерниками и подвергается физическим унижениям. Затем суд приговаривает его к трём годам лишения свободы.

Отбывать наказание Колю направляют в Челябинскую область, в воспитательную колонию для несовершеннолетних в Одляне, где ему сразу дают прозвище Хитрый Глаз (затем просто Глаз). Он подвергается постоянным избиениям и видит то же самое вокруг себя: одни воспитанники («воры», «роги», «бугры») входят в тюремную элиту и издеваются над остальными, некоторые полностью опустились и готовы выполнять любые приказания, кто-то пытается попасть в больницу или совершить новое преступление, чтобы перевестись в другую колонию, кто-то кончает с собой. Основной задачей Глаза становится пережить Одлян, хотя он не представляет, как это сделать, сохранив жизнь и разум и хотя бы частично здоровье. Он также надеется, выйдя из тюрьмы, возобновить переписку с девушкой Верой из Падуна, которая ему давно нравилась…

Глаз пишет в заводоуковскую милицию письмо, где говорит, что ему известны обстоятельства нераскрытого преступления. Через несколько месяцев его забирают на этап, и начинается долгое путешествие Глаза по тюрьмам и камерам. На вокзале он делает попытку убежать, будучи уверенным, что «в малолеток не стреляют», однако конвойный стреляет и ранит его в плечо. Дело о разбое, по которому Глаз хотел пройти как свидетель, раскрывают и признают Глаза и двух его товарищей виновными, в результате к прошлому сроку добавляют новый: теперь Глазу остаётся сидеть шесть с половиной лет. В Одлян его уже не направляют, потому что теперь он осуждён на усиленный режим. Глаз попадает в колонию под Грязовцем, где сидит до наступления 18-летия. К его удивлению, условия здесь не так суровы, как в Одляне, нет постоянных избиений, а благодаря поддержке одного из сотрудников удовлетворяют прошение Глаза о снижении срока. Отсидев в Грязовце, а потом во взрослой колонии четыре с половиной года, Глаз выходит на свободу, по-прежнему мечтая о встрече с Верой.

История создания[править | править код]

Вид на посёлок Нижний Атлян

Леонид Габышев, который, как и герой его романа, в детстве жил в селе Падун, а позже провёл в заключении пять лет, после освобождения из мест лишения свободы поселился в Волгограде. По свидетельству Константина Акутина, в середине 1970-х годов у его отца, филолога и писателя Юрия Модестовича Акутина, завязалась переписка с Габышевым, и его отец «предложил Габышеву стать писателем и изложить на бумаге историю своей жизни. И набросал Габышеву план работы над романом»[6]. Согласно подписи в конце романа, написан он был с сентября 1982 года по 16 августа 1983 года. В рукописи роман назывался «Атлян, или воздух свободы», поскольку «первый Лёнин концентрационный лагерь для детей был в посёлке Атлян», однако уже при печати «советская цензура превратила его в „Одлян“, таким образом государственная тайна не была раскрыта»[6].

По словам самого Габышева в более поздних интервью, его роман в значительной степени автобиографичен: «Я рассказал о многом, что пережил сам. Но это не документальная повесть»[1]. Уходя от ответа, «был ли то литературный образ или существовала на самом деле загадочная Вера», он также говорил: «В моей книге — 95 % правды, а 5 — это не вымысел, а дополнение»[3].

В 1983 году Габышев из Волгограда приехал в Москву для того, чтобы предпринять шаги к опубликованию романа. Роман, в рукописи насчитывавший более восьмисот страниц, в пяти копиях находился в футляре для аккордеона[6]. Габышев собирался посетить нескольких известных писателей — Андрея Битова, Виктора Астафьева, Евгения Евтушенко и Анатолия Приставкина. Он также делал попытки встретиться с Георгием Владимовым и Василием Беловым[7]. В случае, если они не помогут, у Габышева «был запасной план: прыгать через забор американского посольства вместе с футляром и передать роман американцам для публикации на Западе»[6]. Один экземпляр рукописи романа Габышев закопал в землю[8].

По воспоминаниям Андрея Битова, осенью 1983 года Габышев («коренастый молодой человек странного и грозного вида, с огромным портфелем») пришёл к нему домой и предложил за сутки прочитать его книгу, мотивируя это так: «Так вы же не оторвётесь»[7]. До публикации романа, однако, прошло ещё шесть лет[5][4]: его журнальный вариант (первые три из четырёх частей романа, в сокращении) вышел в «Новом мире» (№ 6—7) в 1989 году. Помимо Андрея Битова, помощь с первой публикацией Габышеву оказали Борис Мессерер и Белла Ахмадулина[3]. В 1990 году небольшой фрагмент романа, не вошедший в первую публикацию, был напечатан в журнале «Парус». В том же году полная версия романа была опубликована отдельной книгой в издательстве «Молодая гвардия», и затем трижды переиздавалась в составе сборников.

В 1992 году роман был издан во Франции под названием «ГУЛАГ для детей» (фр. Le Goulag des enfants)[9]. Роман также переводился на чешский язык (чеш. Odljan neboli Vzduch svobody)[10]. В 2014 году на Amazon.com появилась цифровая версия английского перевода первой части романа[11].

Отзывы[править | править код]

Ксения Филимонова отмечает, что «Одлян» вышел почти одновременно не только с «Архипелагом ГУЛАГ» Солженицына и «Колымскими рассказами» Шаламова, но и с «Верным Русланом» Владимова, «Крутым маршрутом» Гинзбург, «Зоной» Довлатова. С одной стороны, роман Габышева «идеально вписался в новую волну шоковой прозы, разрушавшей представления читателей об идеализированной советской реальности»: его повествование «относилось к тому виду перестроечной публицистической и книжной продукции, которую за ее документальность, натуралистичность, обращение к сюжетам из жизни „низов“ и критики, и читатели называли „чернухой“»[4]. Однако, вместе с тем, Габышев «описывает то, о чём до него никто не рассказывал: тюремный опыт ребенка, выживающего в страшных обстоятельствах, которые созданы взрослыми, чьи представления о воспитании сводятся к разнообразным вариациям побоев, пыткам ледяным карцером и голодом, постоянным угрозам столкнуть в выгребную яму»[4]. В результате Габышев «безжалостно развенчивает миф о счастливом советском детстве с его пионерией, оздоровительными лагерями и всеобщим оптимизмом»[4]. Кроме того, он «вытаскивает на свет ещё одну тему, неприятную для читателя, воспитанного на советских мифологемах: в СССР воровство не аномалия»: ежедневное мелкое воровство «не только не считалось зазорным, но и, наоборот, было признаком особенной доблести»[4].

Критик заключает, что Габышев «всё же сумел стать отдельным, абсолютно самостоятельным явлением», а его роман — это «действительно новая литература»: «Это проза катастрофического опыта, которой совершенно не подходят солженицынские методы реализма XIX века»[4].

Андрей Битов высказался о романе Габышева следующим образом[7]:

Это страшное, это странное повествование! По всем правилам литературной науки никогда не достигнешь подобного эффекта. (…) Жизнь, о которой он пишет, сильнее любого текста. Её и пережить-то невозможно, не то что о ней повествовать.

Одна из исправительно-трудовых колоний советского времени

По мнению Битова, при чтении книги «воздухом зоны вы начинаете дышать с первой страницы и с первых глав, посвящённых еще вольному детству героя. Здесь всё — зона, от рождения. (…) Это детские годы крестьянского внука, обретающего свободу в зоне, постигающего её смысл, о котором слишком многие из нас, проживших на воле, и догадки не имеют»[7].

Сходную оценку роману даёт Дмитрий Быков: по его словам, роман «Одлян» — это «очень страшная книга», «действительно великая и страшная вещь», «наверное, всё-таки самый страшный документ советской лагерной литературы». Произведение Габышева и повесть Наума Нима «До петушиного крика» — «два самых страшных текста о советских лагерях и вообще о лагерной психологии, которая в России является всосанной буквально с воздухом, с кислородом»[12]. Быков также называет героя «Одлян» «выживальщиком», а сам роман «хроникой конформиста», проводя параллель с романом «Обитель» Захара Прилепина: «Такого героя-конформиста, который меняет имена и лица, по сути дела, первым описал Габышев и показал, что для этого героя возвращения нет, и прощения нет, и жизни для него нет»[13].

Исследователь советской литературы Ной Шнейдман говорит о принадлежности романа Габышева к направлению «жёсткой прозы», куда также можно отнести Сергея Каледина, и которому свойствен реализм, граничащий с натурализмом и физиологическим очерком[14]. Он также отмечает, что хотя тема «Одляна» и интересна, его стиль достаточно посредственный и скучноватый (англ. the prose is pedestrian and unimaginative), герои плохо развиты и быстро забываются, а длинное повествование о поступках главного героя не сопровождается никаким психологическим анализом[15].

Издания[править | править код]

  • Л. Габышев. Одлян, или Воздух свободы // Новый мир, 1989, № 6, с. 149—237; № 7, с. 85—133.
  • Л. Габышев. Люсик // Парус, 1990, № 8, с. 34.
  • Л. Габышев. Одлян, или Воздух свободы: Роман; Предисл. А. Битова. — М.: Молодая гвардия, 1990. — 413 с. ISBN 5-235-01438-3
  • Л. Габышев. Одлян, или Воздух свободы: Роман. — М.: Фирма «Флюгер» МИКП «ИннКо», 1992. — 236 с. — ISBN 5-900289-01-X
  • Л. Габышев. Одлян, или Воздух свободы: Романы, дневник-исповедь, рассказы. — М.: ЭКСМО, 1994. — 638 c. — ISBN 5-85585-125-7
  • Л. Габышев. Сочинения (романы, дневник-исповедь, рассказы); Предисл. А. Битова. — Харьков: Ра; Фолио, 1994. — 672 c. — ISBN 5-7150-0118-8
  • Г. Подлесских, А. Терешонок. Воры в законе; Л. Габышев. Одлян, или Воздух свободы. — Серия: Зона риска. — М.: Вече, 1995. — 608 с. ISBN 5-7141-0277-0

Адаптации[править | править код]

В 1990 году Альберт Авходеев поставил в Волгоградском театре юного зрителя спектакль «Одлян, или Воздух свободы». По словам Татьяны Даниловой[16]:

Вырванное из темноты софитами, ярко освещённое место действия — сценическая установка, где происходило самое страшное событие спектакля — протаскивание героя через отверстия отхожего места, — вызывало неподдельный ужас и запомнилось как пекло ада, через которое проходил юный герой «Одляна». Этот сильный образ был создан режиссёрскими средствами и врезался в память острой болью за предельное поругание человека. Боль за человека и стала тем зерном, которое оправдывало беспощадную подлинность спектакля.

Литература[править | править код]

Примечания[править | править код]

  1. ↑ 1 2 3 Васильева, 1991.
  2. ↑ 1 2 Shneidman, 1995, p. 122.
  3. ↑ 1 2 3 Любименко, 2017.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Филимонова, 2021.
  5. ↑ 1 2 3 Родионов, 2020.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 Акутин, 2021.
  7. ↑ 1 2 3 4 5 Битов, 1989.
  8. ↑ Булычёв, 1990, с. 33.
  9. ↑ Gabychev, Leonid. Le Goulag des enfants / trad. du russe Elisabeth Mouravieff. Paris: Plon, 1992. 391 p. ISBN 2-259-02496-3
  10. ↑ Gabyšev, Leonid. Odljan neboli Vzduch svobody. Pulchra, 2011. 316 stran. ISBN 978-80-87377-26-0
  11. ↑ Odlyan, or the Air of Freedom Part I - Baptism: Translated by A. Perevalov. Edición Kindle. Leonid Gabyshev (Narrator), Andrey Perevalov (Translator). Дата обращения: 7 января 2022. Архивировано 7 января 2022 года.
  12. ↑ «Один». Дмитрий Быков. 26 февраля 2016 г. Дата обращения: 6 января 2022. Архивировано 6 января 2022 года.
  13. ↑ «Один». Дмитрий Быков. 8 апреля 2016 г. Дата обращения: 6 января 2022. Архивировано 6 января 2022 года.
  14. ↑ Shneidman, 1995, p. 45.
  15. ↑ Shneidman, 1995, p. 123.
  16. ↑ Татьяна Данилова. Режиссерский театр Альберта Авходеева (Царицынская муза, 20 марта 2020). Дата обращения: 17 марта 2022. Архивировано 13 мая 2021 года.

Ссылки[править | править код]

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Одлян,_или_Воздух_свободы&oldid=132259033